Интервью с группой Itakdalee

Вашу группу среднестатистической назвать нельзя. Также как и популярной, вы не собираете стадионы. Не могли бы вы рассказать о своем творчестве, векторе вашей мысли. О том, зачем вы это делаете.

Саша: Очень долго можно говорить о самореализации, о воплощении своих творческих амбиций.… Сначала ты пытаешься воплотить эти свои амбиции, самореализоваться. А потом это становится частью твоей жизни. Все занимаются самореализацией: кто-то фотографирует, кто-то рисует, кто-то занимается музыкой. Человек пытается выйти на какой-то уровень.

Вот Сережа, Саша, вы играете в других группах. То есть Itakdalee не дает самореализоваться до конца?

Саша: Itakdalee  – это полностью моя группа. Я писал всю музыку, все тексты. И были музыканты, которым нравилось то, что я делаю, мои единомышленники. Но у этих музыкантов тоже какие-то свои интересы. Иногда хочется поиграть и поп-панк и эмо-кор. И я сейчас тоже играю еще в другой группе, реализуюсь как бас-гитарист. Мне очень нравится играть на этом инструменте.

Сережа: Я хочу реализовать себя и в других стилях. В стиле поп-панк, например.

Саша: а я играю в другой группе, потому что я не могу играть в Itakdalee на басу.

Вот есть сейчас такое очень модное слово «тусовка». Для какой тусовки играет Itakdalee? И какие группы входят в вашу тусовку?

Сережа: Itakdalee вообще вне тусовки.

Есть же набор групп, с которыми вы играете постоянно.

Саша: одно время это была группа Диффузия, Индиго. Мы с ними выступали, делали концерты.

То есть вы не считаете что играете в этом направлении?

Саша: нет, у нас просто групп таких нет. Мы играем обыкновенный мэйнстримовый рок. Он в моде, он все время присутствует.

Вы считаете себя мэйнстримом? вы не считаете себя инди?

Саша: нам вешали этот ярлык, «инди», но я думаю, что это происходило для того, чтобы народу больше пришло на концерт, потому что инди это модно.

Вадим: В нашей стране нет понятия «рок», оно изгажено теми людьми, которые делают «русский рок». И приставку «инди» сделали только для того, чтобы сепарировать нормальные коллективы, которые ориентируются на запад и на всемирные коллективы. Это наш российский способ как-то идентифицировать то направление, которое как-то отличается.

- Тогда я не вижу просто различия с западом. У них есть рок, у них есть инди. Также как у нас.

Вадим: у нас понятия просто «рок» не существует. У нас нет хорошего рока.

Это твое субъективное мнение.

Вадим: Это не субъективное мнение, это просто так называется. Система условных обозначений, которая не несет в себе на самом деле никакого смысла. И если у Itakdalee  в стилистике будет написано «рок», то ее сразу понятно куда отнесут. У нас это ругательное слово, оно не воспринимается так, как оно воспринимается на западе.

В начале лета от вас поступила информация, что скоро выйдет новый альбом. В каком состоянии он находится сейчас?

Саша: Itakdalee – это вечный долгострой. (смеется) Фундамент заложили, стены стоят, стоят цементные блоки. Но среди них гуляет ветер. И некоторые части этой конструкции, которая должна была стать дворцом, они поросли уже травой.

Вадим: но к двадцатому съезду построим.

То есть, вы хотите сказать, что вы наврали?

Саша: нет, у нас сейчас для альбома готово 6 треков. Запишем еще 4 и будет десятитрековый альбом. Еще, может, будет такая вещь как «Березы на ветру». Может, Сережа сделает свой трек для альбома.

-То есть, никаких конкретно сроков нет?

Саша: сроков нет. Наш директор пытается обозначить какие-то сроки, но я не буду их называть, чтобы себя опять не  подставить.

Сережа: кстати новые песни для этого альбома «На вечность и один день» и «Один» лежат в Интернете, можно скачать. И одна из них даже есть на сборнике МореЭмоций.

-А как вы считаете, что вы вообще добились за период существования группы?

Саша: ничего не добились. Профессионально мы выросли, а в коммерческом плане мы ничего не добились. У нас сейчас состав группы такой, что нам просто приятно, интересно вместе.

-Вы занимаетесь этим не первый год. И сколько планируете еще заниматься? Вообще музыка для вас – это развлечение, или что-то серьезное?

Сережа: Это и развлечение и серьезное занятие, в этом вся соль.

Саша: пока это будет всем интересно, мы будем этим заниматься. Нам интересно вместе и нам интересна музыка. Есть мечта, чтобы музыка стала нашим главным занятием, но пока что это остается мечтой. Может быть, когда-нибудь.

Вадим: Это неотъемлемая часть нашей жизни, она есть и всё. Как часть себя. И неизвестно, останется это навсегда или нет. И ты не задумываешься уже об этом, это потребность. И нельзя предсказать, на сколько этот интерес останется.

-Как вы считаете, у вас вообще много поклонников?

Саша: нет, 30 человек! В зале всегда стоят! (смеется)

- Есть люди, которые в других городах вас слушают?

Саша: в Краснодаре нас слушают. Несколько пластинок в Испании и еще несколько в Англии.

Вам поступают какие-нибудь предложения из регионов? Вы где-нибудь были?

Саша: ездили один  раз во Владимир, в стародавние времена.

Сережа: предложения могут поступать, и они поступают, однако они не подкреплены никакими финансовыми вопросами.

Вадим: Есть коллективы, которые заточены под моду. А когда ты создаешь группу, которая отвечает каким-то твоим внутренним потребностям, то ты не можешь требовать большого числа людей на концертах.  И Itakdalee это не группа, которая ориентируется на массовые запросы, это не фаст фуд. Это группа, где люди делает то, что нравится им.

Ваше творчество для избранных?

Вадим: нет, это не для избранных. Дело в том, что многие люди эксплуатируют свое понятие исключительности только для собственной рекламы, создание ажиотажа. Мы в эти игры не играем, оно вот так есть, вы можете это послушать. Нравится – пожалуйста.

Саша: мы не на волне. Мы не на модной волне. На нас ходят люди, кому это действительно нравится. Мы не будем в ближайшее время собирать Точку по 1000 человек, но мы не будем жевать сопли по этому поводу. Нам просто интересно вместе.

Но если бы вам предложили быть коммерческим проектом, вы бы согласились?

Саша: продались бы, но подороже.

Вадим: нас интересует вопрос промоутеринга.

Саша: да, сколько афиш надо по городу развесить чтобы собрать Олимпийский, сколько заказных интервью дать, сколько клип надо ратировать. Мы – не интересуем никаких продюсеров, потому что мы неуправляемые. Продюсеров интересуют люди, скажем, до 22, потому что этим человеком можно управлять, а нами уже управлять нельзя. Нам нельзя ничего внушить.

Вадим: но в контракте самый главный пункт был бы, что продюсер не имеет право влиять на творчество и имидж группы.

Кстати об имидже. Вот вы же слушаете какие-то зарубежные группы. И это отражается как-то на вашем творчестве? На образах?

Саша: Мы следим за всеми новинками. Мы это делаем для информации. И чтобы быть на волне как-то.  Заимствуем. Но когда мы что-то заимствуем, мы не говорим, что мы это у кого-то украли, мы говорим, что «мы делаем песню в этой традиции» или «рифак в этой традиции».

Что насчет образов? Например, на нашей эмо-сцене очень многие исполнители заимствуют именно образы.

Саша: это всё веянье моды. Например, в 90е все хотели быть похожи на Blur и Oasis. Все ходили в пиджачках. Когда был популярен Кобейн, все ходили в кедах и фланелевых рубашках.  Просто мы уже все это переросли. Мы занимаемся музыкой, а не позерством. Музыка первична. Нас интересует стержень, а не то, что вокруг него. В челках нет стержня.

Как вы видите в свете всего этого нашу сцену? Как вы видите развитие музыки в нашей стране?

Вадим: Большинство творческих людей, которых мы можем наблюдать, они в первую очередь, увлечены тусовкой, и ставят себе цель не заниматься творчеством, а как можно больше приблизиться к чему-то, что они где-то слышали и видели. Это не самореализация. Музыка у нас в стране вторична. Никому не интересно, что происходит на сцене.

А что вы думаете о западной сцене? Что будет через 2 года?

Саша: а этого никто не знает. Может, будет гранж опять. Постоянно есть попытки навязать этот brit-pop revival. Но ничего сказать наверняка нельзя.

NadiN>>